Владимир Евсеев: Россия подходит к водоразделу, чтобы загнать ВСУ в Краматорск и ударить по ним на юге

Украина еще может компенсировать потери. Но она не может сформировать наступательный потенциал, чтобы весной попробовать еще раз. У противника уже не так много сил для сопротивления. Тем более, что мы наступаем на всем фронте, считает военный эксперт Института стран СНГ Владимир Евсеев

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру

В начале недели поступили сообщения, что российским войскам удалось перерезать трассу, снабжающую группировку ВСУ в районе Артёмовска и Соледара. В экспертном сообществе к этому отнеслись скептически, но затем в телеграм-каналах стали писать о серьезном продвижении ВС РФ к Северску со всех сторон и о начале штурма господствующей высоты в Клещеевке, которая дает выход и к Дзержинску, и к Часов Яру.

- Владимир Валерьевич, действительно ли наша армия так окрепла, а противник так ослаб, что мы можем создавать прямую угрозу всей славянско-краматорской агломерации?

- Ситуация действительно развивается для нас благоприятно.

Под Авдеевкой мы постепенно поджимаем ВСУ. Нам удалось занять промышленную зону "Ясиноватая-2". Постепенно "клещи" сжимаются. По некоторым данным, до замыкания этого кольца нам осталось пройти 4 километра. Да, противник еще удерживает основную трассу через Ласточкино, но она находится под нашими постоянными обстрелами, что усложняет ему снабжение группировки.

Враг перебрасывает под Авдеевку новые резервы, чтобы сдержать наши войска. Но то же самое происходило при освобождении Артемовска, когда враг каждые сутки бросал в этот котел по батальону, а мы этот батальон за сутки уничтожали. Понятно, что нам бы хотелось более быстрого освобождения Авдеевки. Но его пока не получится в силу перечисленных мной причин.

Была информация, что ВСУ отступили из Марьинки, где наши бойцы водрузили флаг. Но эту информацию надо еще подтвердить.

- Насколько я понимаю, ВСУ еще удерживают где-то километр кадастровой площади Марьинки.

- Как бы там ни было, противник оттуда начал отходить.

Почему ВСУ так долго обороняли Марьинку? Потому что мы не перерезали коммуникации. Но когда у врага нет резервов, он вынужден отходить, даже если коммуникации никто не перерезает.

Теперь насчет Артемовска. У нас там тоже есть успехи. На юге мы двигаемся в сторону Андреевки, постепенно захватывая высоты. То же самое происходит на севере (у нас там больше успехов, чем на юге). Задача выйти к водоразделу "Северский Донец-Донбасс" и к Часов Яру вполне реальна. Потому что у нас есть потенциал для наступления и потому что противник действительно ослаб.

Посмотрите на украинскую мобилизацию. К августу Киев ставил под ружье около 50 тысяч человек в месяц, а теперь это количество сократилось до 20 тысяч. Это не компенсирует их уровень потерь на линии фронта. Да, есть попытка мобилизовать часть студентов и женщин. Но на фоне коррумпированности украинской элиты, которая своих детей на фронт не отправляет, это вызывает серьезный раскол в обществе.

Раскол идет и по линии украинских регионов. В Киеве мобилизация проходит очень осторожно. Но посмотрите, что творится в Одессе или в Харькове. Во Львове тоже беспредела достаточно много. Такое ощущение, что эти города находятся в разных странах.

Короче говоря, Украина еще может компенсировать потери. Но она не может сформировать наступательный потенциал, чтобы весной попробовать еще раз. У противника уже не так много сил для сопротивления. Тем более, что мы наступаем на всем фронте. Вы упомянули Артемовское направление. Но у нас также есть продвижение под Кременной и под Купянском.

Противнику нужны резервы, чтобы затыкать эти дыры. Но их быстро подготовить невозможно. На это потребуется несколько месяцев. Поэтому он вынужден отходить из Марьинки и из-под Соледара.

Несмотря на это, ВСУ пытаются имитировать победы. Это четко видно на левом берегу Днепра под Херсоном. Три их боеспособные бригады морской пехоты там постепенно заканчиваются. Да, они могут еще удерживать плацдарм, пользуясь тем, что их артиллерия может работать с более высокого правого берега. Но бесконечно его удерживать нельзя. Тем более, нет цели для его удержания. Потому что масштабное наступление там невозможно.

Погода сейчас точно не способствует форсированию Днепра. Если кто-то из украинцев случайно свалится в воду, он рискует погибнуть от переохлаждения. Да и российские войска с помощью беспилотников их артиллерию постепенно выбивают. Хорошо, что мы вовремя назначили генерала Теплинского на должность командующего группировкой "Днепр". Он постепенно выправляет ситуацию. Враг там тоже ослабнет.

У нас сейчас разная стратегия с Украиной. Они работаю на имитацию, а мы работаем на результат.

В то же время, я не стал бы придаваться излишнему оптимизму. Враг по-прежнему опасен. США по-прежнему помогают Украине. Да, с октября количество снарядов, которые получают ВСУ, сократилось на 30%. Но есть один нюанс. Меня возмущают, что некоторые дружественные России государства пытаются помогать Киеву.

Напомню, что в прошлом году Украина пыталась закупить снаряды в Казахстане (государство-член ОДКБ). Москва надавала, и Астана отказалась их поставлять. Казалось бы, этот пример должен был чему-то научить наших соседей. Но есть информация, что 122-мм снаряды для ВСУ производятся в Азербайджане. Как мы должны к этому относиться?

- Баку это официально опроверг.

- Баку может опровергать все, что угодно. Но я профессионально изучал этот вопрос. На территории Азербайджана турки построили много заводов, где есть технические возможности для производства снарядов. И сам факт, что украинские блогеры публикуют данные, которые подтверждают, что Баку производит для Киева боеприпасы, уже требует серьёзного расследования.

- Еще была информация, что из Армении пытаются переправить на Украину 200 ракет для "Точек-У".

- Да, в СМИ писали, что Армения в ближайшее время может передать Украине пусковые установки "Точка-У" и зенитно-ракетные комплексы "Оса-АК" вместе с боекомплектов.

Напомню, что часть этих систем Россия поставила в Армению осенью 2022 года, чтобы спасти Карабах. Российские миротворцы спасли 20 тысячную группировку армян, которые фактически оказались в окружении, когда азербайджанцы взяли Шушу и наступали на Степанакерт.

Ереван сделал достаточно, начиная с ареста экс-генсека ОДКБ, чтобы Россия относилась к нему соответствующе.

Любое постсоветское государство должно понимать, что если оно будет предпринимать недружественные вещи в отношении России (эти снаряды убивают наших военнослужащих и мирных жителей), то это государство, какое бы ни было у них лобби в Москве, будет за это отвечать.

Успокаивающими заявлениями в Баку или в Ереване уже не отделаются. Возможно, российской делегации нужно поехать с инспекцией на азербайджанские заводы, чтобы убедиться, что там не производят боеприпасы для ВСУ.

С другой стороны, мы уже проводили инспекции в молдавские биолаборатории. Проблема была снята. Но потом там опять показались американские специалисты.

Повторюсь, любая такая информация требует серьезного расследования. Если она подтвердится, то она может серьезно повлиять и на двусторонние отношения, и на военно-техническое сотрудничество, и на жизнь их диаспор на территории РФ. Пусть Азербайджан, Армения или Казахстан сто раз подумают, прежде чем поставлять на Украину оружие, из которого она убивает российских солдат и мирных граждан, проживающих на территории, ставших частью РФ.

- Вернемся к Артемовску. Что конкретно мы получим, если сможем вытеснить ВСУ за канал "Северский Донец-Донбасс"?

- Если мы займем этот водораздел и сможем пройти дальше, это создаст угрозу для всей группировки ВСУ на юге. Это касается Угледара, Южно-Донецкого направления и даже Запорожья. Мы сможем выйти ей во фланг.

Полоса укреплений противника постепенно заканчивается. На Запорожском направлении у Киева нет серьезных оборонительных рубежей вплоть до самого Запорожья. Это степь. Поэтому для нас было бы хорошо выйти к каналу и попробовать окружить южную группировку ВСУ. По крайней мере, мы можем попытаться проводить локальные операции каких-то их частей.

Этот удар во фланг может стать для противника болезненным. Потому что мы начинаем подходить к коммуникациям, снабжающим южные группировки Украины. Пока у нее нет сил, чтобы нас блокировать. И это внушает некоторую надежду, что мы можем выйти к водоразделу.

Важно еще и то, что мы отодвигаем угрозу от Артемовска, который Украина обещала отбить в ходе "контрнаступа". Если мы подойдем к каналу, противник его не сможет отбить ни при каких обстоятельствах. Эту территорию мы сможем контролировать навсегда.

Кроме того, выйдя на этот рубеж, мы сможем начать окружение северской группировки ВСУ. В этом случае противнику придется отступать до линии Константиновка-Дружковка-Краматорск-Славянск. У него там действительно серьезные укрепления. Штурмовать их трудно. Нам надо будет попытаться обойти их с разных сторон.

Но, повторюсь, южнее этого района у Украины укрепрайонов нет. А войска, которые могут угодить в наше полуокружение, есть. Думаю, именно такая цель и ставится.

Россия не будет проводить операции, которые с военной точки зрения были бы сомнительными и рискованными. Мы пытаемся минимизировать потери. Активнее используем артиллерию, беспилотники и планирующие бомбы.

Сейчас складывается необычная ситуация. На Украине сейчас проживает около 20 миллионов человек. В России живет 146 миллионов. Посмотрите, насколько мы превосходим противника по людскому ресурсу. При этом мы не проводим вторую волну мобилизации. Мы набираем контрактников и добровольцев. И мы бережем людей. В отличие от киевского режима. Они уже безвозвратно потеряли около 600 тысяч человек. Но они продолжают бездумно расходовать бойцов. Эти сознательно ликвидируют собственное население. Другого объяснения у меня нет.

Украина могла бы занять какие-то оборонительные рубежи и прекратить "мясные штурмы". Но что мы видим в реальности? Авдеевка постепенно схлопывается, но никто войска оттуда не выводит. А под Вербовым? Они могут оказаться в окружении, но продолжают там атаковать.

Перспектив у Украины нет никаких. Но, к сожалению, киевский режим достаточно устойчив. Я не верю, что к власти там придут военные, которые договорятся с Москвой о перемирии.

Например, на Сватовском направлении командиры российской и украинской бригад договорились о временном перемирии, чтобы вывезти тела погибших. Но как только российская сторона попыталась это сделать, украинцы стали наносить по ним артиллерийские удары. Получается, что Украина недоговороспособна не только на уровне военно-политического руководства, но и на уровне командиров бригад.

Поэтому нам придется продолжать боевые действия.

- Я бы хотел возразить по поводу наших ударов на юге. Да, ВСУ перебросили с Запорожья три бригады под Авдеевку. Но они укрепляют Орехов и Гуляйполе. Взять их будет не так-то просто.

- ВСУ могут укрепляться. Но наш выход во фланг будет создавать угрозы их коммуникациям на юге. А местность там открытая. Как они будут снабжать свою группировку?

По приблизительным данным, Украина сейчас на всем фронте держит группировку в 650 тысяч человек (у России примерно 500 тысяч). Их южная группировка насчитывает примерно 150 тысяч человек. Вы представляете, сколько нужно снарядов, имущества и продуктов для поддержания такой группировки. А если мы эти коммуникации начнем резать, как они смогут ее сохранить?

Конечно, ВСУ пытаются укрепляться в населенных пунктах. Но этих населенных пунктов не так много. А три линии обороны они пока не построили, как это сделали мы. И если они побегут, отступать им придется до Запорожья. Потому что зацепиться больше негде. Этим и опасен наш выход им во фланг.

Противник это хорошо понимает. Он будет делать все, чтобы это предотвратить. Но ресурсов и мотивации у него все меньше. А это открывает перед нами определенные возможности.

Я не знаю, сумеем ли мы их реализовать. Посмотрите на Купянское направление. Мы все думали, что к новому году мы сможем выдавить ВСУ за Оскол. Этого не произошло. Но продвижение есть.

Зима сейчас постепенно промерзает. Это открывает возможности для использования российской бронетехники. В отличие от Украины, мы без поддержки бронетехники не наступаем. Потому что бережем личный состав.

- Насколько наша бронетехника защищена? Да, мы жгли натовские танки летом. Но ведь и у ВСУ полно противотанковых средств.

- Понятно, что чудес не бывает. У ВСУ хватает противотанковых средств. Все будет зависеть от нашего умения эту технику эвакуировать и ремонтировать. Например, в Авдеевке был случай, когда противник пять раз подбивал наш танк, но мы его ремонтировали и снова бросали в бой. Нам важно наступать, чтобы наша подбитая техника была на нашей территории, дабы мы могли вывезти ее в тыл. У нас в тылу серьезные ремонтные базы.

Понятно, что мы будем нести потери. Все будет зависеть от выучки экипажей. Их координации с артиллерией, беспилотниками и авиацией. Это взаимодействие у нас становится все лучше и лучше. Мы же помним подвиг танка "Алеша".

Да, для нас по-прежнему представляют проблемы минные поля. Не надо думать, что только ВСУ на них подрываются. Эффективных средств разминирования нет ни у нас, ни у противника. Вспомните наше неудачное наступление под Угледаром. Мы же тоже попадали на минные поля.

Украинская пропаганда и некоторые российские критики обвиняют нашу армию, что мы наступаем колоннами. А как можно наступать не колонной, если впереди идет машина с тралом для разминирования, а за ней все остальные? Минные поля будут нас сковывать. Но при грамотном руководстве боем мы сможем снизить потери. У нас есть техника, которая более готова к прохождению минные полей.

Были случаи, когда Украина разминировала местность своими военнослужащими и русскими пленными. Это полный абзац. Этим мы заниматься точно не будем.

Да, у нас сохраняется проблема контрбатарейной борьбы. Наша артиллерия менее дальнобойная. Мы ее вынуждены выдвигать вперед орудия, и несем потери. Кроме того, для нас по-прежнему представляют угрозу "Хаймарсы", ракеты ATACMSи бомбы малого диаметра. Но мы постепенно побеждаем. Главное сейчас – сберечь людей. Война когда-нибудь закончится. Нам нужно, чтобы у нас было как можно меньше убитых и инвалидов, чтобы люди могли полноценно жить и работать.

Есть еще один момент, который вселяет в меня позитив. Мы приняли решение увеличить численность вооруженных сил до 1,5 миллиона человек. Причем меняется их структура. Раньше у нас сухопутные войска не были в приоритете (это была треть). А сейчас мы наращиваем сухопутные войска. Мы же континентальная держава. Это должна быть основа нашего потенциала. И то, что мы наращиваем численность армии, говорит о том, что у нас достаточно и людей, и оружия.

Мы наращиваем свой потенциал, а Украина пытается сохранить прежний. Я не могу сказать, что у нее не получается. Если они в месяц научились производить семь самоходок "Богдана", то мы недостаточно эффективно работаем по их оборонным заводам. Но, повторюсь, Россия переламывает ситуацию.