Алексей Анпилогов: Россия применила три тактических приема, которые загонят ВСУ на "родину печенегов"

Сейчас еще идет борьба за последнюю линию городов на линии Славянск-Краматорск-Часов Яр-Константиновка-Дружковка-Красноармейск. Если мы ее преодолеем, мы выйдем на оперативный простор вплоть до Днепра

Из-за этого в украинском Генштабе царит грусть, считает военный эксперт, президент фонда "Основание" Алексей Анпилогов

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру

- Алексей, ВС РФ на Авдеевском участке добились заметных тактических успехов. При каких условиях эти тактические успехи могут стать успехами стратегическими?

- Мы сейчас наблюдаем переход количества в качество. Диалектика говорит, что в какой-то момент сумма маленьких изменений ситуации приводит к большим сдвигам, которые пойдут вверх по шкале масштаба. Эти тактические успехи превращаются в оперативные и создают предпосылки для стратегического перелома.

Мы уже долго сетовали, что вся наступательная активность российской армии приводила лишь к уничтожению живой силы и техники противника, но слабо конвертировалась в территориальные приобретения. Мол, о каком наступлении может идти речь, если с начала года мы освободили лишь грустный квадратик 20 на 20 километров. Но это же диванный подход. Военное искусство состоит не в захвате территорий, а в уничтожении армии противника и подрыве его воли к сопротивлению.

Согласно военной науке, физическое уничтожение противника соотносится к подрыву морального фактора как один к двум. И наш успех под Очеретино – это проявление морального фактора. Мы четко знаем, что бригады ВСУ, которые были выделены на защиту этого населенного пункта (115-я мотопехотная и 110-я территориальной обороны) просто оставили позиции, потому что не могли сопротивляться под градом наших дронов, артиллерии и авиации.

Разрезание этой позиции тут же заставило Украину бросать под Очеретино свой последний элитный резерв – 47-ую механизированную бригаду.

- Которой и так досталось.

- Ей не просто досталось. Она третий раз меняет тапки. Это уже третий ее состав по личному составу и технике.

Они начинали воевать на словацких Т-55. Потом им торжественно выдали "Леопарды" и "Брэдли" под контрнаступ. Под Работино вся эта броня была успешно сожжена, под Авдеевкой ее дожгли. А теперь мы ждем окончательной зачистки Бердычей, чтобы собрать остовы "Абрамсов" и пополнить экспозицию, которая сейчас формируется на Поклонной горе. Там все уже есть. Не хватает только свеженьких и немного поджаренных "Абрамсов".

Каждый день под Донецком мы освобождаем новые населенные пункты. Это значит, что у Украины закончились оперативные или даже стратегические резервы. У нее больше нет свежих сил, которые можно было бы бросить в бой.

Та же 47-я бригада была под Бердычами, ее направили в район соседнего Очеретино (между ними всего 3-4 километра), тем самым ослабив те части, которые уже стоят на фронте. В результате резервы Украины связываются нашими ударами в различных направлениях, которые невозможно не парировать.

Пропущенный удар по Очеретино – это смертельный удар для всего фланга украинских войск. Населенный пункт находится на возвышенности. Его нельзя было сдавать с точки зрения развития нашей операции. Противник теперь в крайне тяжелой ситуации на этом выступе. И наша зона контроля там обязательно будет расширяться.

Помимо связывания резервов ВСУ по линии фронта, мы увидели то, что ждали очень долго. Я говорю об ударах по транспортной инфраструктуре. Похоже, у нас хватает боеприпасов и возможностей разведки. Мы работаем уже по стратегическому тылу. Только за один день мы увидели удары по Синельниково, Балаклее и по системе ПВО в селе Любимовка Днепропетровской области (это 100 километров от нашего Запорожского фронта). Причем это все происходит в режиме онлайн. Там висит беспилотник, а его уже никто сбить не может.

Если мы можем наносить такие контролируемые удары на 100 километров в глубину от линии фронта, это значит, что украинский оперативный тыл полностью находится под нашим контролем. Противнику будет трудно перемещать резервы. Они будут попадать под наши удары еще до подхода к линии боевого соприкосновения.

Это будет смертельный фактор для Украины. Потому что их подразделения на линии фронта истощены нашим постоянным давлением.

Сейчас еще идет борьба за последнюю линию городов на линии Славянск-Краматорск-Часов Яр-Константиновка-Дружковка-Красноармейск. Если мы ее преодолеем, мы выйдем на оперативный простор вплоть до Днепра. Из-за этого в украинском Генштабе царит грусть.

Да, к ним подошло американское вооружение. Да, они пытаются заткнуть дыры мобилизованными. Но эти меры уже запоздали. Мы набрали нужный темп в нашем продвижении вперед и в ближайшее время можем превратить его в успешное оперативное наступление вглубь украинских оборонительных линий.

- Вы упомянули наши удары по железнодорожным станциям. Я бы еще добавил, что мы недавно попали по такой станции в Смеле (Черкасская область). Это вообще на правом берегу Днепра.

- Нам необходимо постоянное нанесение ударов по узловым станциям и узловым подстанциям постоянного тока (которым электрифицируется железнодорожное движение на Украине).

Более того, нам придется выводить из строя украинскую логистику по основным железнодорожным магистралям. Я понимаю, что это сложная задача. Слишком много бетона и железной арматуры поместили советские строители в эти днепровские мосты. Но даже если у Украины останутся автомобильные мосты, это уже затруднит им логистику. Потому что в железнодорожный состав можно поместить 3 тысячи тонн грузов. В грузовик – только 20-30 тонн.

Мы продолжим удары по электроэнергетике. На Украине еще остались ТЭЦ и ГЭС днепровского каскада. К тому же, их плотины часто используются для железнодорожного движения.

Вся эта работа по размягчению украинского тыла будет продолжена.

- Еще я бы поспорил насчет отсутствия у ВСУ укреплений за Донбассом. Как днепропетровский человек вы прекрасно знаете, что там есть города вроде Павлограда, Синельниково и Васильковки.

- Да, это относительно крупные населенные пункты на 100 тысяч жителей. Но они расположены на ровной как стол местности, лишенной естественных препятствий. Там минимальные перепады высот и оврагов. Там леса почти нет. Там только посадки. Если даже в районе Работино более холмистая местность, то от Красноармейска до Синельниково типичная украинская степь, по которой еще печенеги скакали на конях. Оборонять ее трудно.

Вся эта местность контролируется с воздуха. А контроль с воздуха дает очевидное преимущество в том, чтобы обеспечивать свои наступающие силы необходимой поддержкой, которая как огневой вал идет перед штурмовыми отрядами. ВКС РФ будут обрабатывать позиции ВСУ. Даже если эта позиция не уничтожена, у нее будут подавленная артиллерия и разбитые блиндажи.

Один наш ФАБ буквально собирает окоп, если он не укреплен деревом и железобетонной арматурой. Его просто засыпает за счет сдвига почвы.

Все это сведет на ноль боевой дух вражеских солдат. Обороняться им будет сложно.

- Как мы будем выстраивать логистику в случае наступления, когда нам придется сниматься с насиженных мест?

- Мы к этому готовимся.

Наша логистика "последнего километра" (последние 10-15 километров до фронта) осуществляется автомобильным транспортом. Тут ничего не поменяется. Зато к ней добавится железнодорожная логистика.

Во-первых, мы сейчас будем восстанавливать традиционное железнодорожное сообщение на Ясиноватую. Раньше враг обстреливал эту важную узловую станцию из Авдеевки, а сейчас она далеко в тылу. Эта ветка идет из Ясиноватой через Авдеевку на Очеретино. Мы ее будем использовать. Это не значит, что завтра туда заедет наш бронепоезд. Но мы ее восстановим.

Во-вторых, в стратегическом плане сейчас реализуется проект по тому, чтобы протянуть железную дорогу из Ростова-на-Дону на Мариуполь, а оттуда – на Бердянск и Мелитополь. Это нужно для снабжения нашего Херсонского фланга вдоль Днепра.

Там всегда была слабая сеть железных дорог. Там сейчас до сих пор все висит на ветке из Крыма. Поэтому ВСУ пытаются вывести в узком месте на Перекопе наши железнодорожные пути.

Враг надеется, что после получения ATACAMS, он длинной кувалдой будет бить по логистике русских. Ничего у него не получится. Наша логистика еще со времен приезда "Хаймарсов" перестроена на то, чтобы ее максимально децентрализовать и сделать устойчивой к таким ударам. Чтобы прицельное попадание по складу не лишало боеприпасов сразу несколько бригад.

Кстати, у Украины уже нет возможности вести видовую разведку, потому что сбиваем их дроны, а беспилотных систем вроде наших ZALA и Supercam у них нет. Да, агентурная разведка у них есть. Зато у нас уже нет ситуаций, когда мы складировали боеприпасы прямо возле железнодорожных путей, мимо которых шли пассажирские поезда. Никаких крупных "бавовн" киевский режим за последнее время не добился. У него нет кадров взрывов, которые можно было выдать за поражение наших объектов в глубоком тылу.

- Владимир Путин ранее заявил, что успехи на поле боя напрямую зависят от скорости и эффективности решения технологических задач. Что еще нам осталось подтянуть в этом отношении?

- У нас есть ряд нерешенных вопросов, связанных с проведением штурмовых операций.

Серая зона между позициями двух сторон по-прежнему является пространством смерти. Чтобы сблизиться с позициями противника и навязать ему контактный бой, ты должен куда-то выдвинуться. А выдвижение – это самый опасный момент.

Мы уже убедились, что попытки сосредоточить на поле боя даже батальон засекаются противником даже при отсутствии воздушной разведки, после чего по ним наносятся болезненные удары. Но попытки прорыва одной-двумя единицами бронетехники тоже не приводили к громким успехам, потому что они подрывались из FPV-дронов. Бронетехнику приходится защищать.

Можно сколько угодно смеяться над "Царь-мангалом", но мы в этом направлении работаем.

- Да кто смеется-то? Это же шикарная штука.

- Это шикарная штука. Она нам принесла победу под Красногоровкой.

Несмотря на то, что он впоследствии подорвался на мине, свою роль этот Т-72 выполнил. На него смонтирован минный трал, который осуществляет проход через минные заграждения. А его защитная конструкция уберегала его от попадания дронов.

"Царь-мангал" - это народное название. Оно не отражает суть этой машины. По сути – это подвижный противодронный бункер. Тем более, что на него смонтирован серьезный комплекс РЭБ, который эти дроны глушит.

Все это позволяет за счет увеличения защищенности штурмового подразделения обеспечить результат.

С другой стороны, мы видим, что на Луганском направлении работают наши мотоштурмовики, которые передвигаются на квадрациклах. На квадроцикл вы тяжелую броню никак не поставите. Но вы защищаетесь за счет повышения мобильности. Вы едете слишком быстро, чтобы вас могли поразить в вашей серой зоне.

Если бы мы ехали на гусеничной технике или шли пешком, вас бы уже давно накрыли артиллерией и минометами.

Еще у нас есть скрытность. Она была реализована во время знаменитого штурма "Царской охоты", когда наш спецназ прошел два километра по канализационной трубе и вышел в тыл огромного укрепрайона ВСУ.

Кстати, потом наш спецназ быстро получал снабжение с помощью багги. А это уже дополнение скрытности и мобильности.

Еще мы копируем подход штурмовиков времен Первой и Второй мировых войн: первая группа заходит, вторая группа закрепляется, третья группа обеспечивает логистику закрепившихся подразделений. А потом они меняются, чтобы была определенная справедливость, потому что степень риска разная.

Именно эти факторы обеспечивают наше медленное, но верное продвижение вперед.

Я не знаю, вырвемся ли мы на оперативный простор с танковыми колоннами, когда над ними низко летят штурмовики и выносят позиции противника. Пока такой переход к маневренной войне опасен. Пока нам надо продолжать наши прежние действия (еще минимум месяц), чтобы окончательно дезорганизовать оборону ВСУ.