Пули в спину и фосфорные бомбы в детей. Истории потерь и спасений в Дзержинске

Донецк, 27 ноя — корр. ДАН. Моральное угнетение, месть, издевательства и физическое уничтожение — у киевских боевиков нет ни капли жалости к жителям оккупированных земель. Такие истории мы слышим от всех, кто выбирается на свободную территорию благодаря российским войскам.

Донецкое агентство новостей продолжает серию материалов о жизни в украинской оккупации. Наши герои — те, кто провел 8 лет бок о бок с киевской хунтой, а в последние годы буквально борется за выживание.

Это жители Республики, эвакуированные из зоны боев. Часть из них проживает в ПВР, разбросанных по всему региону — в относительно спокойных районах. Ранее мы уже посещали такие пункты в Волновахе, Ясиноватой, Донецке, Шахтерске. На этот раз отправились в Енакиево. Там — эвакуированные с Краснолиманского и Дзержинского направлений.

Здесь мы встретили Анну, которая осталась вдовой с двумя маленькими детьми на руках. Ее мужа убил украинский снайпер. Выстрел был прицельным, пуля попала в висок мужчине.

«Украинский снайпер убил моего мужа 4 августа. В квартире окно как раз выходило на позиции, где сидел снайпер. Муж пошел ставить чайник, и снайпер его убил. Свекровь полезла за котом, ей украинский снайпер прострелил руку», — рассказывает девушка, еле сдерживая эмоции.

Это не первый был раз, когда ее семья пострадала от рук оккупантов. Был случай, вспоминает девушка, когда украинские военные подпалили их дом, вынудив семью скитаться по убежищам в многоэтажках. Мотивация была непонятна, а после их ухода некогда уютное семейное гнездышко танк ВСУ буквально сравнял с землей.

Фосфорной бомбой в детей

Бои за Дзержинск активизировались летом 2024 года. К концу августа в городе была фактически гуманитарная катастрофа. Анна рассказывает, что магазины не работали — достать сложно было даже воду. Украинские танкисты будто намеренно уничтожали последние оставшиеся запасы.

«Нас российские военные выводили, очень хорошие ребята, передавали из рук в руки. Давали кушать, у меня ребенок особенно хлебушка хотел — дали и хлеба. Меня первую вывели с детками. Один ребенок был ранен осколком — нам украинские военные „кинули“ в блиндаж фосфорную бомбу. У дочери был осколок в ножке —военные русские дали мазь, мазали ножку и осколок вылез. Здесь уже помощь оказали в больнице. Сейчас всё хорошо», — говорит собеседница.

Свекровь Анны — Любовь Леонидовна волей судьбы спаслась от верной гибели. Рукой она буквально закрылась от снайперской пули. В итоге два месяца провела на больничной койне.

«С 22 июня у нас закрыли город, наш поселок Северный. Нас не выпускали. Перестали подавать воду, перестали привозить хлеб. Потом начались обстрелы — уничтожили все магазины. Они (боевики ВСУ — прим. ДАН) как увидят, что ходят люди по улицам — здание сразу уничтожается. Мы спрятались в многоэтажке, потому что наш дом уже спалили. Потом 4 июля снайпер убил сына в висок, а 5 июля мне снайпер прострелил руку. Затем начали с минометов обстреливать дом, потому что видели, что там еще остаются люди. Только выходим — дроны сразу летают», — вспоминает женщина.

«Выкурить» любой ценой

Северный много лет находился почти на передовой. Он расположен между частично оккупированным Дзержинском и свободной Горловкой рядом с небезызвестной Балкой Шумы, ставшей «предметом торга» в рамках работы Минской Контактной группы по урегулированию в Донбассе. Но даже повышенное внимание мировой общественности не помогло людям. Киевские боевики практически уничтожили Северный. А до того морили людей без газа, воды и света. Посельчане прожили почти год без электричества. Оккупанты делали всё, чтобы выжить мирное население.

«Украина целенаправленно по людям била. Как поедешь в город — обязательно в этот день там будет прилет. Мне трех минут не хватило (до трагедии — прим. ДАН) — пришел автобус и перед нами взорвался снаряд на остановке, восемь человек сразу погибли», — вспоминает Любовь Леонидовна.

Люди не понимают, чем они вызвали такую агрессию и такое отношение к ним, за что их начали просто истреблять. У многих отняли имущество, многие потеряли близких.

«Нас называли „ждунами“, но мы ждали, когда это всё закончится, когда будет перемирие. Было всё — дом был, семья. Я потеряла всех, у меня нет никого. Сюда сына привезли — он заболел и здесь умер, 42 года. Там сына убили — 32 года. Муж умер — гранату бросили фосфорную, его сразу парализовало. А у меня вся спина в пятнах и шрамах», — рассказывает собеседница ДАН.

Стреляли в спину

Жительница Дзержинска показывает руку, куда попала снайперская пуля. Шрам остался серьезный, а еще парализованы три пальца. На другой руке — темно-бордовые пятна — «напоминания» о фосфорном заряде, которые останутся с женщиной до конца ее дней.

Людей «выкуривали» самым страшным способом — стреляя из минометов и танков до тех пор, пока дома не начинали гореть. Спасения не было и в подвалах — если боевики замечали большое скопление гражданских, закидывали гранатами. Женщины, дети, старики — никого не жалели, как нацисты в годы Великой Отечественной войны.

Читайте также: Подвал, стаи дронов, похищение детей. Истории спасенных от Украины

Мирные спасались как могли, надеялись на чудо и российскую армию. Покинуть город было невозможно — войска Киева атаковали любого, кто пытался сбежать.

«Зачем уничтожать мирное население? И говорят же, что это Россия. Как это может быть Россия, когда я своими глазами видела, как украинцы подожгли мой дом и разбили всё? Как разбивали другие дома? Мои соседи вот только уехали — на следующий день их дом уничтожили. Хотя там уже никто не жил», — говорит эвакуированная.

Она вспоминает и случаи, когда людей расстреливали в спину — ни за что. Люди бежали в укрытие, кричали: «свои», «мы мирные», но им это не помогало.

Ненависть сквозь года

По мере освобождения Дзержинска российские военнослужащие вывозили мирных даже под вражескими дронами, которые по городу летали фактически без остановки. По словам беженцев, наши бойцы телами закрывали гражданских в случае любой опасности, действовали крайне профессионально и бережно. А до этого обеспечивали едой, водой, помогали собирать вещи…

План по уничтожению Донбасса был продуман задолго до 2014 года, рассуждает еще один эвакуированный дзержинец Олег. Мужчина вдруг вспомнил слова Юлии Тимошенко, которая в далеком 2004-м говорила, что шахтерский край нужно огородить проволокой и изолировать.

«У меня товарищ женился на Закарпатье в 90-е, ездили в Ивано-Франковск — они нас там и тогда ненавидели. Почему по-русски разговариваешь, спрашивали… А как СБУшники готовили эти запрещенные банды в Карпатах — всё давно началось», — говорит мужчина.

«Они как были бандерами, так и есть. Их самих там надо было колючей проволокой изолировать и расстрелять», — отмечает его супруга Елена.

До войны их родной поселок жил и процветал. В нем было несколько тысяч жителей. После того, как пришла украинская армия, едва ли осталась сотня. Наш собеседник Олег рассказывает, как жили в убежищах и подвалах. На свет Божий выйти было сложно. В небе орудовали целые стаи дронов, которые в том числе охотились на местных. По словам собеседников, однажды боевики дали им полчаса на «уличные дела». Тех, кто не успевал добежать до укрытия, расстреливали в спину.

Мужчин — на фронт, детей — в неизвестном направлении

Люди рассказывают, что украинские военные преступники не щадили никого — на врезке с водой боевики ловили мужчин, в квартиры вламывались без предупреждения — забирали детей. Местным приходилось прятать детей, за которыми охотились и «благотворительные» организации. По домам ходили специально обученные люди, наводку давала полиция. У них были списки всех семей с несовершеннолетними. Некоторые местные сочувствовали врагам и активно им помогали.

«Мы не ожидали, что Дзержинску так достанется. Поэтому и не уезжали. Мы видели, как они с 2014 года готовились, укреплялись, строились целыми городками. С Горловки на нас не прилетело ни одного снаряда. Мы ж не бестолковые, знаем, откуда были прилеты, с какой стороны. Прилеты были оттуда, где России еще не было», — твердит Елена.

Под огнем, но вместе

Следующая наша героиня — Тамара Петровна. Женщина сначала жила в селе Михайловка под Горловкой, а после того, как ВСУ разбили ее дом, перебралась к сестре Валентине в Селидово. Но война настигла и там. Украинские солдаты днем и ночью вели беспрерывный огонь. Свои пушки размещали прям во дворах. Ничего удивительного, сделать живую мишень из граждан — излюбленная тактика преступного киевского режима. Удивило другое — в какой-то момент снаряды ВСУ начали рваться в жилой застройке. Будто «выкуривали» огнем. Причем тех, кого с «высоких трибун» называли своими. Это не сломило женщин.

«Мы рождены в России, мы русские, на той стороне нам делать нечего», — говорит Тамара Петровна. Сестры смогли дождаться прихода российских войск и только тогда эвакуировались. Валентина Петровна говорит, что ее дочку с внуком вывезли насильно украинские власти, сейчас с ними не удается даже связаться по телефону.

Родина помогает

Эвакуированные не устают благодарить нашу армию за спасение. Многие оставались в своих поселениях и терпели самые ужасные условия ради одного — верили, что Россия придет и поможет. Так и случилось. В Енакиево людям помогли быстро оформить все документы и социальные выплаты, детей устроили в садики, регулярно выделяют гумпомощь. Сейчас для них организуют просветительские лекции об истории, традициях и ценностях российского государства. Вот и сегодня, перед несколькими десятками слушателей одну из таких провела заведующая кафедрой истории России Российского университета дружбы народов (РУДН) кандидат исторических наук Елена Кряжева-Карцева.

Читайте также: Возвращение правды. Зачем беженцам лекции по русской истории

Говорили о зарождении Руси, патриотизме, истории Новороссии. Люди с увлечением слушали всё то, что годами бандеровская пропаганда вытравливала из умов. Подробнее об этом смотрите здесь.

Подписывайтесь на наши телеграм-канал и сообщество в VK!