Информация месячной давности из бригады, работающей на Покровском направлении:

Информация месячной давности из бригады, работающей на Покровском направлении:

На штурм с автоматами погнали пулемётчиков из расчётов 12,7 мм и АГС-ников. Положили всех, кто 200, кто 300. Теперь у них утёсы есть, собаки есть, а расчётов к ним нет. Только командир взвода огневой поддержки со всего взвода и остался. Когда новых пулемётчиков привезут ему, начнёт их обучать.

Это небольшая, но характерная иллюстрация системной проблемы непрофильного использования и печально бестолковой растраты специалистов (т.е. специалистов в широком смысле - увы, далеко не только операторов БПЛА).

Меняется ли ситуация в целом? Нет, не меняется. Такие случаи продолжают носить характер распространённой практики, системная проблема остаётся. Более того, такие случае прямо подчёркивают общую проблему избыточности потерь в пехоте.

Помимо концептуальной проблемы катастрофической неспособности государства минимально эффективно распоряжаться интеллектуальным и человеческим капиталом, вижу следующие корни проблемы избыточных потерь.

Недостаточно эффективная организация наступательных действий, включая планирование и комплексное обеспечение, ввиду недостаточных компетенций значительной массы комсостава и недостаточного военно-технического оснащения в принципе ведёт к тому, что пехота всё так же продолжает нести избыточные потери, которые командование пытается в моменте компенсировать всеми наличными ресурсами по принципу "все, кто может держать оружие".

Избыточность потерь пехоты в немалой степени является также следствием недостаточного уровня комплексной боевой подготовки личного состава пехотных подразделений, начиная с индивидуальной (включая оказание первой помощи, основы инженерно-сапёрного дела и т.д.) и групповой подготовки и заканчивая боевым слаживанием подразделений и отработкой взаимодействия со средствами воздушной разведки и огневой поддержки, ввиду неадекватно сжатых сроков обучения.

Нецелевое использование специалистов, не имеющих соответствующей штурмовой подготовки, только умножает избыточные потери.

Кроме того, такая растрата специалистов (операторов БПЛА, сапёров, пулемётчиков, миномётчиков, снайперов и т.д.) в штурмовых действиях самым негативным образом сказывается на организации разведывательного, инженерного и огневого обеспечения наступательных действий, что в свою очередь опять же ведёт к избыточным потерям пехоты.

Данное положение усугубляется фактическим отсутствием жёсткой установки на выполнение боевых задач с максимально возможным сбережением личного состава и ответственности командиров за избыточные потери (несмотря на официальные декларации).

Напротив, в армии на третьем году текущей кампании продолжает доминировать совершенно иная установка - если у тебя нет двухсотых, значит, ты плохо воюешь (и наград с повышениями не жди), которая только подкрепляется как общим подходом в стиле "эти закончатся, новых пришлют", так и невозбранностью конкретно растраты специалистов.

Более того, к пренебрежению выживаемостью личного состава нижестоящих командиров регулярно толкает вышестоящее армейское начальство, требующее наступать буквально до полного исчерпания ресурсов, включая не только специалистов, но и вообще способных хотя бы кое-как шевелиться раненых и больных.

Плюс ко всему, избыточность потерь проистекает также из практики предоставления ложных докладов.

С одной стороны, несоответствие формального БЧС фактическому наличию боеспособных единиц ведёт к постановке вышестоящим начальством несоответствующих реальным возможностям подразделений боевых задач.

С другой стороны, преждевременные доклады о занятии тех или иных позиций или населённых пунктов приводят к лихорадочным попыткам их взять или отбить (при провале закрепления) без должной подготовки и обеспечения.