Ведет наступательные действия российская армия на линии фронта.
В конце минувшего года, части и подразделения ВС РФ взяли одну из ключевых крепостей стратегического оборонительного пояса ВСУ — Марьинку, что стало чрезвычайно болезненной новостью. Западные эксперты тут же поспешили назвать это неблагоприятным стечением обстоятельств. Мол, русские уже давно (больше года) «зацепились» за Марьинку и вели бои в её черте. Но всего через полтора месяца после падения Марьинки наша армия взяла штурмом и к 19 февраля полностью зачистила главную «фортецию» донбасского пояса обороны ВСУ — Авдеевку — целую «агломерацию» крепостей, каждая из которых строилась и укреплялась восемь лет, и каждая могла держаться не один месяц. Причем, взяли стремительно, с огромными трофеями и беспорядочным бегством украинских частей, имевших приказ сражаться до последнего.
Падение мощного авдеевского укрепрайона окончательно поставило крест на всей теории бывшего главкома ВСУ В. Залужного о превосходстве стратегической обороны над наступлением. Оказалось, что нашим штурмовым отрядам и линейной пехоте, при мощной и эффективной поддержки с воздуха и наземных артсистем вполне по силам уничтожать самые мощные укрепрайоны ВСУ, причём, даже не вводя в сражения свои стратегические резервы.
Что же произошло? Из самых очевидных факторов, как отмечают авторитетные военные эксперты, стоит выделить несколько ключевых моментов. Во-первых, на фронт вернулась авиация. Больше года плотность украинской ПВО не позволяла нашей штурмовой и бомбардировочной авиации эффективно поддерживать действия сухопутных войск с помощью авиационных бомб различной модификации, в первую очередь, корректируемых и управляемых. А удары НАРАми с кабрирования или управляемыми ракетами, чья стоимость и качество заставляли тщательно выбирать цель для каждой, не являлись надежным инструментом «размягчения» и «расшатывания» хорошо укреплённой украинской обороны.
И только появление на фронте бомб с УМПК — управляемыми модулями планирования вернули нашим сухопутным войскам надежный молот для «разборки» украинских «укрепов». Именно авиация дала нашим штурмовым частям определяющую мощь. Достаточно сказать, что на финальном этапе штурма Авдеевки по укрепрайонам ВСУ наносилось до ста ударов в сутки КАБами мощностью 500 и 1500 кг.
Вторым очевидным преимуществом российской армии стало создание в составе наших сухопутных частей штурмовых отрядов и выстраивание под них всей вертикали боевого управления и поражения. В итоге сложилась уникальная вертикально интегрированная система, объединяющая разведывательно ударные «контуры» и штурмовые группы. Это стало возможным только на основе получивших отличную подготовку, закаленных в боях бойцов, чей процент в составе наших сухопутных войск постоянно растёт.
Третьим «ноу-хау», но по важности, возможно, главным фактором наших успехов, стали опыт и оперативное мастерство нашего командования. За два года СВО выросло уже целое поколение командиров всех уровней, не только получивших боевой опыт, но и успевших закрепить его в академиях, передать другим.
Четвёртым стратегическим преимуществом ВС РФ явилась наша непрерывно растущая военно-техническая мощь. Отечественный ВПК все эти два года непрерывно наращивает масштабы производства техники, вооружения, боеприпасов и снаряжения, причём, постоянно их совершенствуя, запуская новые модели и даже целые типы вооружения.
Всё это позволило на системном уровне реализовать наше превосходство над ВСУ и, в конечном итоге, переломить ситуацию на фронте. Сегодня мы прочно удерживаем инициативу и на всех направлениях тесним противника, вынуждая его тратить резервы и отступать с подготовленных рубежей.
На мой взгляд, в данном случае чрезвычайно важно пояснить, почему ВСУ оказались в тупике, о котором не раз говорил Залужный? С 2014 года, по сути, украинская армия стала «колониальной», управление которой осуществлялось из американских и натовских штабов, ВСУ остались без собственной военной школы, без национальной стратегической мысли. Десять лет, слепо копируя и торопливо осваивая западную военную школу, переходя на западные боевые уставы, западную организацию, западные стандарты и стратегические концепции, ВСУ практически полностью демонтировали военную школу, которая досталась им в наследство от ВС СССР. Как следствие — стратегические, оперативные и тактические западные шаблоны, в которые были вмяты мозги украинского командования и офицерского корпуса. Но, как теперь стало понятно, эти шаблоны оказались ошибочными. Ни собственной школы, ни ресурсов, ничего, кроме сотен тысяч украинцев, которых безжалостно бросают в бой, надеясь выиграть время и дождаться чуда, спасительной помощи от белых господ из-за океана.
Новый главком ВСУ генерал Сырский, кстати, выпускник Московского высшего военного командного училища, думается понимает это обстоятельство. Но пока ему вновь приходится решать сложные задачи, связанные прежде всего с обороной. Освобождение российской армией Авдеевки для ВСУ стало падением — с разгромом и позорным бегством. Удержать город киевскому режиму не удалось, несмотря на обещания, и теперь в украинском генштабе гадают, куда сейчас пойдёт армия РФ. Вариантов много — Краматорск, Запорожье, Купянск, может, и Херсон. На все направления не разорвешься. Главком ВСУ Сырский «тасует колоду» сил, пытаясь удержать то, что осталось.
Сейчас украинская армия в срочном порядке перебрасывает живую силу и боевую технику в составе трёх бригад из Днепропетровска и Краматорска в Купянск. Предположительно, чтобы попытаться организовать контрнаступательные операции ВСУ в направлении Кисловки и Синьковки. При этом следует отметить, что в самом Купянске уже сформирован штаб по эвакуации, из города ранее вывезли в Харьков архивы СБУ, госслужащих «посадили на чемоданы». Гражданскому населению рекомендовано уехать в другие регионы Украины.
По Купянску, куда перебрасывается подкрепление, ситуация может быть двоякой. Бесспорно, ВСУ попытаются здесь контратаковать в направлении Синьковки и попытаться её отбить. Если не получится, будут „ложиться костями “, чтобы удержать этот рубеж. Вполне возможно, что это село может служить отвлекающим маневром нашей армии, которая способна совершить прорыв через железнодорожную станцию Сеньково.
И мы понимаем, и они, ВСУ, понимают, что Купянск является прямым путём на Харьков. Соответственно, и усилия будут прилагаться значительные с двух сторон, чтобы добиться успеха. У российских войск преимуществ значительно больше, к тому же на этом направлении наше командование использует различные тактические ловушки и приемы, о которых еще преждевременно говорить.
Уже подмечено, что, как только Зеленский приезжает поддержать свои войска на том или ином направлении, там ВСУ терпят поражение. Так было в Артемовске (который он называл Бахмутом), так случилось в Авдеевке — эти оплоты, как считали в Киеве, вскоре пали. Неважно, что Зеленский засветился где-то на окраине, возле таблички с названием города, но отступление было неминуемым. «Плохая примета — Зеля приехал, значит быть беде», — недобро шутят украинские военные, подметившие такую тенденцию.
Вооруженные силы Украины (ВСУ) пытаются перейти на стратегию обороны, которую использовала гитлеровская Германия во время Великой Отечественной войны против советских войск в 1943-м году. Однако у киевского режима нет таких ресурсов, какие были у немцев, потерпевших в итоге разгром, поэтому такой план обречен на провал, считают американские и некоторые российские эксперты.
Например, полковник армии США в отставке и автор нескольких книг о военных операциях Германии во Второй мировой войне Дуглас Нэш считает, что активная оборона предполагает участие крупных подразделений, в то время как ВСУ проводят операции небольшими подразделениями.
Поэтому стратегия стратегической обороны и тактического нападения ВСУ может быть «разумным выбором в краткосрочной перспективе». «Но если цель состоит в том, чтобы победить, это не решение. Украина может начать локальные контратаки, чтобы вернуть утраченные позиции взвода, роты или батальона. Но это не может привести к победе», — резюмировал Нэш.
Делая вывод, можно сказать, что в полном объеме решение основных задач специальной военной операции немыслимо без нанесения неких решительных ударов по противнику на том или ином участке фронта, на том или ином направлении. Естественно, такие планы сверстаны и подобные замыслы есть. Когда будут нанесены более мощные удары, решает, конечно, только Генштаб и штабы группировок. Подобным военные никогда не делятся. Но, судя по тому, как сейчас наши действуют на линии боевого соприкосновения, как мы подготавливаем резервы, в задачу входит развитие успеха наступления.
И еще один, очень немаловажный аспект. Мотивированность, психологическая составляющая и моральный дух противника падает. Пока еще мотивированные есть, не скажу, что части и подразделения киевских войск небоеспособны, отнюдь, весьма боеспособны, в том числе так называемые националистические формирования «Кракен» или «Азов». Они весьма мотивированы и бьются. Также боеспособные подразделения ВСУ могут оказывать сопротивление и даже контратакуют на некоторых участках. Как следствие, сказать, что противник сломлен, нельзя. Но тенденция такая уже наблюдается. На фоне нашей оперативно-тактической инициативы на всей линии фронта у противника есть огромные потери и большие проблемы буквально на всех участках по линии боевого соприкосновения. Но, повторюсь, он еще силен, коварен, это стоит признать. Нельзя на фронте недооценивать противника.
Геннадий АЛЁХИН, полковник запаса, ветеран боевых действий.
