Несмотря на то, что Киев на всех уровнях признаётся в своей неспособности сопротивляться дальше и делает ставку на провокации (вроде вторжения в Курскую область и попыток массированных ударов беспилотниками по жилым кварталам крупных городов), в часть российских СМИ и общественности предполагают, что до конца СВО ещё далеко
Есть и такое предположение, что Украина имеет возможность долго оказывать организованное сопротивление. Аргументы приводятся следующие:
1. "Если нам понадобилось два с половиной года, чтобы пройти от Авдеевки до Покровска, то сколько же понадобится на всю Украину"?
2. "В украинских городах ещё полно людей, которых можно мобилизовать, а Запад даст им оружие и технику".
3. "Нехватку личного состава можно восполнить наёмниками и регулярными военными Запада, одетыми в украинскую форму".
4. "Хватило же у Украины сил на наступление в Курской области, значит резервы ещё есть".
Давайте рассмотрим реальные возможности Украины оказывать организованное сопротивление после взятия российскими войсками Покровска, исходя из данных, имеющихся в нашем распоряжении из открытых источников.
Армии необходимо постоянное пополнение: люди гибнут, получают ранения, заболевают, подразделения на передовой надо периодически менять, отводя на отдых. Война требует максимального напряжения духовных и физических сил. Люди быстро выдыхаются, чтобы части и соединения сохраняли боеспособность, их необходимо периодически отводить в тыл на восстановление. Именно поэтому во всех войнах численность действующей армии составляла от трети до половины всех вооружённых сил. Если на фронте оказывается больше половины вооружённых сил – это признак неблагополучия.
Численность армии невозможно нарастить мгновенно. Хоть мобилизованных, хоть добровольцев надо предварительно обучить и провести боевое слаживание. При этом неважно кто, где, когда и как служил (воевал) до этого – учат всех. Римляне до империи и в первые десятилетия империи воевали почти все поголовно (мужское население). При этом вновь собранную армию и вновь сформированные легионы всё равно учили.
На все эти процедуры требуется от трёх до шести месяцев. Солдат, которого отправляют в окопы первой линии через два дня или через две недели после мобилизации в 99% случаев погибнет в первые же два-три дня, подразделение, составленное из таких солдат, не выдержит первого же удара, соединение или часть, состоящая из необстрелянных, плохо обученных солдат побежит даже от не особо сильного давления.
Таким образом, командованию необходимо иметь достаточно войск для занятия первой и второй линий, для формирования оперативных резервов, находящихся у линии фронта для парирования возможных прорывов, для организации маршевых пополнений, восполняющих потери сражающихся соединений, для формирования стратегических резервов, задействуемых для перехвата инициативы, для пополнения соединений, отводимых в тыл на восстановление боеспособности. При этом до трети от общего числа находящихся под знамёнами, должно находиться на подготовке в учебных центрах.
Если у такой армии ещё и всё в порядке с обеспечением техникой и боеприпасами, то она может действительно сражаться до морковкина заговенья или пока люди в стране не кончатся. Примерно так обстояло дело с ВСУ в 2023 году, поэтому все наши наступления давались тогда с большим трудом – на место потерявших боеспособность украинских частей из тыла просто выдвигались новые, заменяя соединения, нуждающиеся в восстановлении боеспособности (отдыхе и пополнении). Завтра, там где сегодня враг выдыхался и вот-вот должен был начать отход, уже стояли свежие, мотивированные войска.
Но люди на Украине начали заканчиваться гораздо раньше, чем предполагало украинское руководство. Зеленский и Залужный рассчитывали на мобилизационный резерв в пять миллионов человек. Украина, с учётом выбывших из строя, поставила под знамёна за два с половиной года около полутора миллионов. После этого мобилизация забуксовала.
У данной пробуксовки много причин, начиная от массовой эмиграции украинцев и заканчивая неоправданно высокими потерями армии, в результате чего 800 тысяч прогнанных Украиной через АТО/ООС в 2014-22 годах обстрелянных и мотивированных солдат большей частью выбыли из строя. Приходящее им на смену пополнение с каждым разом всё хуже подготовлено и всё менее мотивировано. В результате падает как устойчивость войск в обороне, так и время жизни и эффективность каждого отдельно взятого бойца.
О том, что Киев не может восполнить потери говорят цифры, доступные всем и каждому. В этом году Украины в среднем теряет 2 тысячи человек в день (в начале года было меньше, сейчас больше, осенью потери дополнительно возрастут) 2 тысячи в день – это свыше семисот тысяч в год. Часть из них вернётся в строй. Но учитывая характер современных ранений и нежелание большинства раненных украинских солдат вновь попадать на фронт, максимально возможное количество вновь вернувшихся в строй будет не больше трети (скорее всего меньше, но дадим украинцам фору).
То есть безвозвратные потери ВСУ составят примерно 500 тысяч в год. Это примерно столько же, сколько Украина потеряла за первые два года боевых действий. О том, что примерно такой уровень потерь изначально прогнозировался украинским командованием свидетельствует весеннее заявление тогдашнего главкома Залужного, сообщившего, что ВСУ в течение года понадобится пополнение в 500 тысяч человек. Если бы Киев смог обеспечить ритмичное поступление этих пятисот тысяч в учебные центры на протяжении года, а Запад продолжал бы поставлять Украине оружие и боеприпасы без ограничений, то к концу года, несмотря на потери, Киев располагал бы примерно такой же армией, как та, с которой он вошёл в этот год. Соответственно, продвижение ВС РФ было бы тяжёлым и медленным, а линия фронта, хоть и двигалась бы постепенно на Запад, удерживалась бы ВСУ достаточно прочно.
Но уже к концу весны стало ясно, что мобилизация такого количества людей невозможна. Несмотря на все "реформы" ТЦК и все ротации их личного состава планку пришлось резко опустить. Сырский, как только стал главкомом, сразу же сказал, что ему хватит и 120 тысяч новых мобилизованных. Даже если считать, что он имел в виду не 120 тысяч в год, а 120 тысяч + те, что уже мобилизованы с начала года, до его вступления в должность, то это всё равно даст не больше 150 тысяч пополнения, что не покроет и трети понесённых ВСУ за год потерь.
Не знаю сколько им удастся мобилизовать за год, но украинские источники оценивают количество мобилизованных с начала года по конец июля в 67 тысяч человек. Сохранение текущей динамики мобилизации не позволит Киеву восполнить даже четверть от потерь 2024 года.
Причём процесс идёт уже довольно долго. К настоящему моменту (с начала января по конец августа 2024 года) ВСУ должны были потерять примерно 400-450 тысяч человек. Даже если 100-120 тысяч из них удалось вернуть в строй, то вместе с мобилизованными они не покрывают и половины от потерь ВСУ.
На фронте украинцы жалуются, что пополнение в воюющие части практически не поступает, в результате чего их численность и боеспособность катастрофически падают. При этом Зеленский и Сырский утверждают, что им удалось сформировать до десяти новых бригад (правда они почти не имеют техники). То есть, можно предположить, что тысяч 45-50, из 67-и наловленных ТЦК тысяч, были оставлены в учебных центрах для формирования стратегических резервов. Но это означает также, что фронтовые части выбиты даже не на половину, а на две трети, так как они практически не получали пополнение.
Тот факт, что для курской авантюры Киеву пришлось снимать части с фронта свидетельствует о том, что подготовленными стратегическими резервами Украина в достаточной степени не располагала.
Есть ещё один нюанс. Чем измотаннее войска, чем большие потери они понесли, тем ниже их боеспособность, а чем ниже их боеспособность, тем большие потери они несут. То есть, ВСУ сейчас теряют боеспособность в геометрической прогрессии. Они вынуждены понемногу отступать даже там, где опираются на многолетние укреплённые линии (Торецк, Часов Яр, Угледарское направление), там же, где основные линии обороны ВСУ прорваны (Покровское направление) они не могут стабилизировать линию фронта уже два месяца, отступая с каждым днём всё быстрее.
Фокус заключается в том, что после падения Покровска, логистика ВСУ на пространстве от Славянска до Великой Новосёлки настолько нарушится, что придётся отходить по всему фронту. То есть, ВСУ покинут долговременные укрепления и отойдут на неподготовленные к обороне позиции. Если они не отступят, то будут окружены и уничтожены.
Если ВСУ не в состоянии сейчас стабилизировать ситуацию на относительно узком участке фронта (Покровское направление), то они тем более не смогут организованно отступить, ведя арьергардные бои на всём центральном участке фронта. При этом нельзя исключить одновременное обрушение фронта под Купянском и на юге, на Запорожском направлении.
Удержаться на левобережье, будучи выбитыми из долговременных укреплений и отступая по открытой степи под давлением значительно превосходящего в мобильности и огневой мощи противника, невозможно. Как это происходит красочно описал Манштейн в своих мемуарах. Ему пришлось проделать весь путь от Курска до Днепра менее чем за месяц. И линию Днепра он также удержать не сумел.
У украинцев ситуация будет ещё хуже. Манштейн всё же смог отвести за Днепр потрёпанную, но боеспособную армию. ВСУ, в отличие от Манштейна, пытаются вести не манёвренную а жёсткую оборону, пытаясь держаться до последнего в каждом селе. Это ведёт к взрывному росту потерь и полной утрате боеспособности теми войсками, которым удаётся всё же уйти от преследования.
Но допустим даже, что киевские власти поумнеют и решат действовать правильно – быстро уйти за Днепр и попытаться восстановить фронт по реке. Им понадобится, во-первых, надёжно держать районы переправ: Киев, Кременчуг, Днепропетровск, Запорожье и Херсон. Сколько мосты ни взрывай, а восстанавливаются они в боевых условиях быстро. Для каждого из этих районов понадобится группировка в 50 тысяч человек (в Кременчуге можно ограничиться двадцатью).
Однако надёжно защитить берег реки между этими районами ВСУ уже не смогут. В лучшем случае им сил (вместе с резервами) хватит на создание самих группировок. То есть, вместо укреплённой линии всё пространство между группировками должно будет охраняться патрулями и наблюдателями. В случае опасности (попытка форсирования) для её предотвращения должны будут выдвигаться мобильные резервы из глубины, причём они не могут связываться боем надолго, так как в это время удар может быть нанесён в другом месте.
В лучшем для Украины случае, её силы, если им удастся уйти на правый берег, будут насчитывать около полумиллиона человек (в два раза меньше, чем в начале 2023 года), скорее даже меньше. Их надо будет растянуть по всей линии Днепра, а также хоть как-то прикрыть белорусскую границу. И что-то ещё выделить в резервы. Манштейн только для удержания линии Днепра (от Киева, до Запорожья, ниже была зона ответственности Группы армий "А" фон Клейста) имел 700 тысяч с лишним и ему не хватило.
Наёмниками такие дыры не заткнёшь потому, что они нанимаются зарабатывать, а не умирать, да и миллионную современную армию из наёмников ещё никому не удавалось сформировать – спрос на них достаточно большой (особенно в Африке), а формат их работы предполагает заключение контракта относительно небольшими группами, от нескольких десятков до пары-тройки тысяч человек. Более крупные формирования редки. Заменить регулярную армию они не могут в принципе, только дополнить её, при выполнении специфических задач.
Наёмники в основном профессионалы: снайперы, сапёры, квалифицированные обладатели других дефицитных военных специальностей. Если же предполагается наём пушечного мяса для банзай атак, то такие наёмники по своим качествам мало чем отличаются от украинских мобилизованных, только стоят дороже. И опять таки, много их не наберёшь.
Иностранные государства могут послать своих специалистов в качестве инструкторов и советников, могут в ограниченных масштабах (захват одного-двух важных объектов или их охрана, силами нескольких десятков человек) задействовать силы спецопераций под чужим флагом, но отправка регулярных соединений в количестве, способном изменить ситуацию и стабилизировать украинский фронт будет означать их прямое вступление в войну с Россией. Скрыть развёртывание даже одной дивизии (с массой техники и тыловых служб) физически невозможно, а данном случае понадобится не меньше пяти таких дивизий. Кстати, где их взять здесь и сейчас тоже непонятно.
Украина исчерпала свой военный потенциал. Скорее всего Киев не будет отводить войска за Днепр, а попытается удержаться на левобережье до осенней распутицы любой ценой, в надежде, что она остановит российское наступление и даст передышку.
Но потери нарастают, боеспособность ВСУ падает катастрофическими темпами. Так что тут и распутица не поможет. Распутица может задержать наступление, ограничив манёвр наступающих, если есть кому обороняться, а если от всего "вермахта" остался только "фольксштурм", то распутица не спасёт, наступающие даже не затормозят.
Избранная Киевом тактика жёсткой обороны и стратегия бессмысленных провокаций, ведут к ускоренному сжиганию не утративших окончательно боеспособность соединений. Поэтому курскую авантюру и называют безумием военные специалисты всего мира, включая американцев.
Ресурс украинского сопротивления исчерпан, а возможность заключить мир Киев и его союзники проворонили. Так что вариант построения новой обороны после Покровска из области фантастики. Для этого надо или ВСУ резко (раза в два-три) увеличить (а кем?), либо половину русской армии куда-то отвлечь (а куда?)
Потому союзники Украины и обещают ей главные пакеты помощи к концу ноября, что надеются, что к тому времени некому будет помогать и вопрос сам собой снимется.
О том, что в эти часы происходит на фронтах СВО - в комментарии полковника в отставке Геннадия Алёхина "Полковник Алехин: Наступление ВСУ под Курском это отвлекающий маневр, главная цель противника - Крым"
