Чуть миром запахнет, и люди моментально забывают о войне. И это нормально, поскольку так уж работает наша психика. Ненормально – забывать о воевавших и воюющих, ибо на фоне лишь набирающего обороты конфликта это не только бесчестно, но и до крайности глупо.

"Понимаешь, мне тяжелого нельзя поднимать, а парень упал. Он лежал и просил, чтобы кто-то помог ему, а люди просто шли мимо. Я не сразу понял, что он на протезах. Доковылял и говорю ему, что поднять не смогу, но он может зацепиться за костыль. Тут, конечно, люди стали подходить. Заметили, блин! А я смотрю на них и не понимаю. Вы что творите? ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ?" ,- горячится "Панда", сжимая костыли. Он будто заново переживает случай, приключившийся третьего дня.

"Панда" - ветеран ополчения и участник СВО. Воевал-воевал с 2014-го, угодил под сброс "Бабы-Яги", лишился правой ноги и части кишок и был уволен с какой-то странной формулировкой. Оскорбительной формулировкой, чего уж там.

- СОЧ, говоришь?

- Да. То есть я самовольно покинул часть без ноги и с распоротым брюхом.

- Попробуем разобраться. А деньги получил за ранение?

- Вот деньги получил, а с документами нужно что-то делать. У меня военника российского нет, военную пенсию оформить не могу. Знаешь, сколько гражданская у меня? И десяти тысяч не наберется. А за последнюю операцию я сколько заплатил? Еще и вторую группу инвалидности дали. Не первую. То есть я типа работать могу.

- А в чем юмор?

- Хочу получить военник, а в военкомате требуют снять СОЧ. Для этого нужно съездить в полк, а я не знаю, где полк. И в военкомате не говорят.

- Замкнутый круг, блин. Ладно, постучим в двери.

- Попробуй, но толку никакого. Нас таких много.

К "Панде" я приехал, чтобы взять интервью. Присели на перекур во дворе, а там слово за слово, и пошло-поехало. Уж и записались давно, и общих знакомых вспомнили, и проблемы обсудили, а все никак разойтись не могли.

Мне почему-то стыдно перед этими ребятами, перемолотыми сперва войной, а потом и чиновничьим равнодушием. Будто не мужик из кабинета, но лично я поленился вникнуть, выйти за рамки инструкций, поддержать и помочь. Будто я прошел мимо безногого пацана, растянувшегося на асфальте. Зачем это? Откуда? Ведь кто-то идет себе мимо с легким сердцем и на собственных ногах.

"Игорь, ты же понимаешь, что проблема в нашем чиновничьем идиотизме, помноженном на то, что пацаны не знают законов и собственных прав, не обращаются к военным юристам и не ходят по кабинетам. Вот наш общий знакомый махнул на все рукой буквально потому, что слишком гордый. Два раза сходил и никого не застал, а в третий раз ему какой-то дурак нахамил. А надо ходить и добиваться", - оппонирует коллега.

И вроде логично все, да только нечестно! Во-первых, на красивых плакатах, описывающих прелести воинской службы, отчего-то не пишут, что немалую часть прелестей нужно просить, а люди воюющие, как правило, слишком гордые или слишком застенчивые, чтоб положенное выпрашивать. Во-вторых, откуда мужикам, всю жизнь прожившим на Украине и в ДНР, знать, как государственная машина России устроена? В-третьих, когда ног или рук нет, когда половину кишечника вырезали, когда раны гниют, а счетчик операций перевалил за десяток, по кабинетам уже не набегаешься.

По дороге в центр вспомнился мне другой боец. В 2016 или 2017 году с ним беседовали. А история банальная донельзя: лишился ног, в ходе эвакуации потерял документы, а паспорт гражданина ДНР, будучи родом с оккупированной территории Донбасса, без кучи справок не мог получить. "Пока мы одну получаем, у другой срок действия выходит, а законодатель нам еще и третью выдумывает", - ругался его командир на прокуренной кухоньке.

Интересней всего то, что на государство, как правило, такие ребята обиды не держат. Костерят отдельных чиновников и свято верят в то, что "наверху" просто не знают об их проблемах. И опыт показывает, что в этом они правы.

Центр Донецка тем временем становится похожим на Луганск образца зимы 2022–2023, когда рестораны и кофейни оккупировали нарядные девочки, а по улицам средь усталых военных зашастали стильные мальчики.

Помню, что всякий раз приезжая в спокойный Луганск из размочаленного снарядами Донецка в ту пору, натурально дурел от непередаваемого аромата мирной жизни. "Я просто надеюсь, что эти девочки знают и помнят цену, которая была уплачена за их вечерние посиделки в кафе", - поделилась однажды коллега, вернувшись из ЛНР.

Примерно те же мысли приходят, когда выбираюсь в центр с Петровки, из Горловки и десятков прифронтовых поселков, где украинские беспилотники охотятся на гражданских, стрелкотня и рокот арты почти не стихают, а цены улетают в космос, весело помахивая ручкой. Те же мысли, когда приезжаю в большую Россию, воссоединение с которой мы отметили с выходным, но в рабочем порядке.

Тем временем наши войска продолжают освобождать территории Донбасса, отгоняя неприятеля все дальше от Донецка. Но тишины люди давно уж не ждут. Не потому, что не верят, а потому, что здесь можно и не дождаться. Ведь на войне Закон подлости работает особенно эффективно.

На ту же тему: Донецкие заметки: образ будущего