Поделюсь добрым.
В феврале со мной связался близкий друг, тоже военный оператор. Рассказал, что тётя нашего коллеги Андрея Сапенка застряла в Часов Яре, в эпицентре ада. Сидит там в подвале своего дома, над головой бои, а через двор в таком же прячется семья из пяти человек.
Раз в несколько дней женщина выходила на связь с близкими, так как по счастливому стечению обстоятельств их посёлок - единственный, куда в этой части Часов Яра добивает сеть. Она сообщила семье, что у неё сломался генератор, а морозы стояли до -15, но стоило затопить печь, дом начинали обстреливать ВСУ. Так погибла её соседка.
Мне написали, собственно, с вопросом, не знаю ли я тех, кто воюет в Часов Яре, вдруг удастся её вытащить. Ситуация патовая: либо замёрзнуть, либо сгореть от прилёта. Я выяснила, в чьём ведении находится этот участок фронта. После нескольких неудачных попыток организовать эвакуацию, обратилась за помощью к Пете Лундстрему, а уже он - к Юрию Мезинову. Так удалось связаться с командирами нужного подразделения, и женщину смогли вывести. А с ней вместе - и остальных мирных жителей. Все живы. Когда убегали, Наталья Викторовна сильно подвернула ногу и ей пришлось остаться в укрытии с нашими солдатами. До укрытия её несли на руках. А на месте закутали в пуховик и накормили горячим обедом. Теперь она уже в безопасности, в тихом городе, недавно получила заветный российский паспорт.
У этой истории есть ещё один трогательный изгиб. Когда наши солдаты пришли за Натальей Викторовной, она узнала одного из них. Дальше её прямая речь:
***
29 ноября. Сильный бой, недалеко от нас. Беспилотники, стрельба с автоматом. Стрельба закончилась, утро наступает, тихое такое, ни одного беспилотника. Думаю - пойду в родительский двор в подвал, возьму воды питьевой. Подошла к подвалу, открываю дверцу, смотрю - внизу белое ведёрко стоит. Я сразу вопрос задаю:
- Кто есть?
Тишина. Выглядывает мальчик и смотрит на меня. И говорит:
- Вы сами?
Когда он спросил вот это: «Вы сами?» - я поняла, что это наши ребята. Я говорю:
- Сама.
- Ну, идите сюда, не бойтесь.
Сидят два мальчика наших российских:
- Вы не бойтесь, мы русские, мы гражданских не трогаем, мы ранены. Вы сможете нам как-то помочь?
У меня душевный подъём, я их так обхватила, одного, другого. Да конечно помогу, вы же мои дети, мои внуки. Как я вам не помогу? У Тюли ботинок был разорван, полный ботинок крови. У другого мальчика - в паху осколок и в бедре. И они сильно замёрзли.
Я как мотнулась, одеяла подушки, бегала как подорванная. Взяла перекись, взяла антибиотики, левомеколь, мазь Вишневского, перевязочный материал. 20 дней я бегала.
Однажды прибегаю к ним, они говорят:
- Тётя Наташа, очень опасно бегать, нас тут скоро не будет, не приходите сюда. Вы пока сюда прибегаете, мы за вас очень переживаем.
***
Позже, когда бойцы выходили, они попали на мушку вражеским операторам дронов. Парни пытались вернуться на позиции, однако сбросы загнали их в погреб уже возле дома самой Натальи Викторовны. Там они провели несколько дней. Один из Воинов погиб. А второй вернулся за ней в день долгожданной эвакуации.
- Я даже не знала, что ребята придут эвакуировать нас. Пошёл снег. Кто-то стучит. Открыла двери, а там ребята наши российские. Один из них - мой Тюля.
Как красиво меняются роли.
